Чеснаков: Негромкий юбилей
Даже среди политического класса и интеллектуальной элиты нет базового согласия по поводу революции, до сих пор не сформулированы уроки радикальной трансформации страны. Об этом пишет заместитель секретаря Генерального совета партии «Единая Россия» Алексей Чеснаков в статье, опубликованной в среду, 7 ноября, в «Российской газете»:
«Очевидно, что 95-летие Октябрьской революции с точки зрения актуальной политической повестки отнюдь не главное событие недели. Если бы не героический парад 41-го, этот, когда-то самый помпезный праздник времен СССР, оставался бы «красным днем календаря» только для самых преданных адептов компартии. Что же касается думающей публики, то для нее эта годовщина остается скорее маркером, напоминающим о миллионах жертв коммунистического режима и пошловатой стилистике времен позднего Союза, чем об открытии «дивного нового мира».
Возможно, навязанная в прошлые годы логика рассуждения об этом событии и не способствует немедленному решению наших злободневных проблем.
Однако если присмотреться повнимательнее, то ответы на многие вопросы, связанные с праздником, могут быть полезны для понимания причин возникновения и живучести некоторых из них.
Если не скатываться в эмоции, излишнее морализаторство и традиционный поиск виновных, которые лучше оставить политикам и историкам, то можно посмотреть, что осталось от этого дня в политической реальности, так сказать, «в сухом остатке». А осталось от него на самом деле не так уж и мало, если принять за результаты революции еще и разбросанные по всей стране материальные доказательства индустриального величия советского прошлого, и пресловутую коллективную память.
С одной стороны, это хорошо, поскольку любая история не должна быть забыта. Десять дней, которые тогда «потрясли мир», стали одним из крупнейших событий XX века. Политические идеи октября послужили стимулом для возникновения и развития многих государств. Революция изменила траекторию исторического процесса и перекроила мировую карту. Россия сохранилась в качестве единой страны, хотя и изменилась до неузнаваемости. Была побеждена безграмотность. Был совершен промышленный рывок. К 70-м годам было сформировано особое советское общество потребления со своим средним классом и сравнительно высокими стандартами качества жизни. Хотя вряд ли все эти достижения можно приписывать целеполаганию инициаторов октябрьского переворота 1917 года.
С другой стороны, это плохо, потому что ошибки и проблемы продолжают жить, так и не став предметом серьезного критического анализа на всех уровнях политической культуры. В результате даже среди политического класса и интеллектуальной элиты нет базового согласия по поводу революции, и не в смысле простого «да» или «нет». До сих пор не сформулированы уроки радикальной трансформации страны. Нет у нас и общепризнанного алгоритма того, как избежать повторения подобных революций. В конце концов, вместе с отменой праздника умерла и серьезная дискуссия о революции. Общество перестало бояться политического радикализма и экстремизма. В результате в наше время провокативные и «формирующие» прогнозы о «грядущем восстании», игры в революцию и мятежи вызывают лишь вялые отклики.
Переписывание истории и переосмысление ее оценок - разные вещи. В первом случае речь может идти как о вновь открывшихся фактах, так и о политическом заказе. Так что здесь можно спорить. Необходимость постоянного уточнения оценок прошлого, в свою очередь, очевидна. К ним придется возвращаться снова и снова, если общество хочет действительно развиваться и не допускать повторения прошлых ошибок. И возвращаться желательно не только по памятным поводам и дням.
Необходимость постоянного уточнения оценок прошлого очевидна».
